Предыдущая http://proza.ru/2024/03/06/1313
Утром дежурный окликнул Ерофеева:
- Денис Сергеевич, вас начальник вызывает. Сказал, как появитесь, сразу к нему.
Ерофеев поднялся в кабинет начальника. Там, кроме Сергея Васильевича находился следователь из убойного отдела.
- Присаживайся, Денис Сергеевич. Ну-ка, расскажи нам ещё раз про коллекцию вин Севрюкова.
Уже через час Лена сидела перед Ерофеевым.
- Елена Андреевна, Вы не могли бы более подробно рассказать о коллекции вин Севрюкова?
Лена пожала плечами:
- Что именно вас интересует?
- Какие в ней были вина?
- Европейские. Почти все шестидесятых-семидесятых годов прошлого века.
- То есть, не старинные?
- Нет. Просто старые.
- Вина производства винодельни Севрюкова?
- Нет. Европейские вина. Итальянские, французские, португальские. Разных сортов, разных годов, разных производителей.
- А вы, что же, интересуетесь винами?
Лена так на него посмотрела, что он почувствовал себя двоечником на экзаменах
- Я интересуюсь интересом Игоря Даниловича к винам.
Ерофеев на некоторое время даже потерял дар речи.
- Вы… могли бы объяснить.
- Понимаете, у любой коллекции есть система. Систему этой коллекции я так и не определила. Каждый раз, когда убирала в кабинете, я пыталась понять, по какому принципу он её собирает. Но не получилось. Разумеется, времени у меня на это практически не было. При других обстоятельствах, вероятно, я бы решила эту задачу.
- И вы так просто отказались от попытки её решить?
- Я не отказалась. Но я не видела смысла тратить на это время. Ну, решила бы я её. Что бы это мне дало? Если человек отдает свое время, силы и здоровье решению задачи, то он должен иметь для себя полезный результат.
«Да, - подумал Ерофеев, - она проживет свою жизнь не напрасно».
- Конечно, - продолжала девушка, - каждый раз, убирая в кабинете, я изучала вина в коллекции. Однажды я выяснила, что вина должны стоять в определенном порядке.
- И как это случилось?
- Игорь Данилович попросил меня перетереть бутылки.
- Он настолько вам доверял? А вдруг бы вы выронили бутылку?
- Мне он доверял. И Виктория Сергеевна в этом плане доверяла. В доме есть очень дорогая посуда. Она стоит в специальных шкафах. Я не видела, чтобы ею пользовались. И несколько антикварных вещиц. Тоже хрупких. Всё это надо периодически протирать. Передо мной уволили домработницу, которая разбила два прибора.
- Из этой посуды?
- Нет. Из той, которая на кухне, и которая, к слову сказать, тоже не дешевая. Виктория Сергеевна стала переживать, что когда-нибудь она разобьет посуду из её выставки.
- Почему её?
- Потому, что Игорь Данилович был безразличным к этим вещам. Я поняла из разговоров, что посуда и антикварные вещички - её собственность.
- Понятно. У неё своя коллекция, у него своя.
- Нет. Это что-то вроде её приданого. Фамильные ценности. В первый раз, когда я перетирала посуду, она следила за каждым моим движением, как надзиратель. А потом успокоилась, и оставила меня в покое. Игорь Данилович мне так и сказал, раз уж она тебе разрешает брать в руки свои игрушки, то протри и мои бутылки. Я все сделала. Но, когда расставляла их на полках, то в двух или трех случаях перепутала места. Он был просто в ярости. Кричал на меня. Потом успокоился, извинился и сказал, чтобы я всегда их ставила точно на то место, где они стоят.
- А вы пытались понять, почему они так стоят?
- Конечно. Но инцидент произошел нынешней зимой. И времени разобраться, как вы понимаете, не хватило.
Ерофеев задумался.
- Он так и продолжает её собирать?
- Нет. Коллекция собрана.
Ерофеев чуть не подскочил.
- А откуда вы знаете?
- Когда Игорь Данилович привез последнюю бутылку, он всё крутил её в руках, рассматривал. Мне кажется, он был просто счастлив. Позвал меня в кабинет. Показывал её, спрашивал, нравится ли мне она. Чудак. Мне лично все равно. Правда, эта бутылка действительно старая. Кажется девятнадцатого века. И что интересно, он поставил её не в самый конец. Для неё было приготовлено место. Там временно стояла бутылка с совсем молодым вином с его винодельни. Он при мне убрал её и на то место поставил старинную. Потом то и дело всё ходил и любовался коллекцией.
- А до этого бутылки ставил последовательно?
- После того, как я пришла в дом, в коллекцию были добавлены двадцать три бутылки. Да, он выставлял их в том порядке, в котором привозил. Что было до меня, как вы сами понимаете, мне не известно.
- А сколько их всего в коллекции?
- Пятьдесят восемь.
Ерофеев поднялся из-за стола и принялся ходить по кабинету.
- Елена Андреевна… слушайте, можно вас называть Леной?
- Пожалуйста.
- Скажите, Лена, он на самом деле стал меньше уделять внимание супруге?
- Я не знаю, какие раньше были у них отношения. Когда я пришла в их дом, он был полностью увлечен винами. Он все время о чем-то думал, постоянно рассматривал бутылки из коллекции. У него много справочников и журналов о винах. Он их изучал. И знаете, он решал разные головоломки.
- Какие головоломки?
- Разные комбинации слов, цифр. Мне иногда давал. Что бы я мозги в тонусе держала.
- И вы решали?
- Да. Они были не очень сложные, но требовали большого количества времени. Игорь Данилович мне платил за это.
- Вот как? Много?
- Прилично.
- А какие ответы были?
- Чаще получались слова. Иногда комбинации цифр.
- А какие слова?
- Мне трудно сказать. Буквы латинские. Но, если прочитать, то похоже не то на географические названия, не то на фамилии.
Ерофеев долго размышлял.
- Лена, а вы видели у него круглый брелок?
- Я не обращала внимания на его брелоки. Даже не вспомню, какие были на ключах.
- Хорошо. Тогда другой вопрос. В те дни, когда Севрюкова пила, кто-нибудь приходил в дом?
- Курьеры приходили.
- Ну, это понятно. А кроме курьеров?
- Два человека.
- Вы их знаете?
- Да. Они бывали в доме.
- Расскажите, когда они приходили и зачем.
- Одного из них я даже по имени не знаю. За время работы видела его раза два-три. Он приходил в понедельник. Дальше прихожей не прошел. Сказал, что договаривался с Игорем Даниловичем о деловой встрече и не может дозвониться. Я ответила, что он ещё не вернулся. Второй приходил во вторник. Этот бывал в доме чаще. Яков Борисович.
- Как? Яков?
- Да. Яков Борисович. Он приходил на следующий день, во вторник. Спросил Викторию Сергеевну.
- Не Севрюкова?
- Нет. Спросил, где она. Я ответила: «В Нирване».
Ерофеев хихикнул и покачал головой.
- Этот Яков Борисович знал Севрюкову?
- Да, он приходил в дом как общий знакомый. Сидели за столом. Видно было, что знают друг друга давно. А как-то втроем собирались: он, Игорь Борисович и Панин.
- Панин? Он знает его?
- Да. И, думаю, что они хорошо знакомы.
- Интересно. И что же Яков Борисович ответил вам?
- Он не понял, я ему объяснила. Он довольно фамильярно отодвинул меня и пошел наверх.
- Почему наверх?
- К тому времени Виктория Сергеевна находилась в спальне. Я прошла за ним. Мы обнаружили её в холле между комнатами. Она лежала на ковре возле диванчика. Видимо поднималась, ходила за бутылкой в кабинет и не дошла до спальни. Бутылку держала в руке. Яков Борисович очень грубо выразился в её адрес и вытащил из руки бутылку. Сказал, что он бы тоже не отказался напиться таким вином. Спросил, где взяла. Я ответила, что уже четвертый день дегустируем коллекцию. Вы знаете, он пришел в очень хорошем настроении. Но тут резко изменился, мне даже показалось, что ему стало плохо. Он подошел к кабинету, взялся за ручку двери, постоял немного. Потом открыл.
- И что?
- Ничего. Стоял, смотрел. Я видела его со спины. Потом с размаху хлопнул дверью. Бросил в адрес Виктории Сергеевны грязное слово. Судя по выражению лица, настроение было сильно испорчено. И быстро ушел.
- И всё?
- Всё.
- Больше никто не приходил?
- Нет.
- И вас не удивило поведение Якова Борисовича?
- Нет. Он – хам. Всегда вел себя нагло, ходил по дому, где хотел, будто хозяин.
- К коллекции проявлял интерес?
- Я не замечала. Наоборот посмеивался над Игорем Даниловичем. Говорил, что деньги на ветер бросает. В этом Виктория Сергеевна была с ним солидарна. Поддакивала, мол, послушай человека, который умеет делать деньги.
- Он богат?
- Не знаю. Мерзкий он какой-то. Неприятный человек.
- Спасибо, Лена. Вопросов пока нет. Но я вас очень прошу быть на связи.
- Да, конечно.
Войдя в кабинет к оперу, Влад увидел ещё одного человека, сидящего чуть поодаль с блокнотом в руках.
- Владислав Викторович, присаживайтесь.
Ерофеев крутил в руках карандаш, будто не решаясь задать вопрос.
- Вы знаете, кто такой Яков Борисович?
Брови Влада поползли вверх.
- Конечно.
Следователь и незнакомец переглянулись.
- Тогда расскажите нам всё, что вы о нем знаете и как вы ним познакомились.
- Рассказывать придется долго.
- Ничего, мы не торопимся.
- Хорошо. Мы с Игорем Севрюковым познакомились в институте. Мы попали в одну группу.
- А где вы учились?
- Университет. На механико-математическом.
- Ох, ничего себе. Вы закончили его?
- Да. И я, и Игорь получили дипломы. Но к тому времени мы увлеклись музыкой. По окончании мы поняли, что наши знания не очень-то и востребованы, и создали музыкальную группу. Чтобы группу услышали, нужен продюсер. Вот таким продюсером и стал Яков Борисович.
- Он занимался только продвижением музыкантов?
- Я не знаю. Думаю, что не только. Хватка у него железная, и деньги всегда водились.
Влад замолчал, словно погрузился в воспоминания.
- Хорошо. Продолжайте. Он помог вам?
- Конечно. Раскрутил он нас здорово. Мы записывали альбомы, катались по стране, ездили за рубеж. И он всё время находил способы держать нас в зависимости.
- Деньги, наверное, от вашей деятельности получал немалые.
- Да. Но нас все устраивало. Нам тоже хватало. Поэтому о его доходах мы не задумывались. Потом Игорь женился на Вике.
- Женитьба что-то изменила?
- В целом - нет. Стало веселее. Характер Игоря немного замкнутый. В браке он стал общительнее, более раскованным… одним словом, изменился в лучшую сторону.
- Они любили друг друга?
- Почему любили. Они и сейчас любят. Просто он повесил себе на шею эту винодельню, и она практически полностью поглотила его.
- Музыкой заниматься перестал?
- Да какая там музыка? Группа развалилась сразу. Она держалась на мне и Игоре. Другие ребята приходили, уходили. Это не имело значения. Мы с ним были группой.
- А как получилось, что у него так резко изменился интерес?
- Я так и не смог понять. Это случилось месяца через два после одной истории. Есть у нас приятель итальянец. Тоже музыкант. Познакомились, когда ездили выступать в Италию. Игорь хорошо говорит на итальянском. Выучил ещё в школе дополнительно к английскому. И этот приятель пригласил нас как-то к себе отдохнуть. А живет он в провинции, где занимаются виноделием. У его родителей тоже своя винодельня. Мы были не против отдохнуть подальше от цивилизации, в тишине итальянской деревни. Сначала только спали, ели, пили вино. Потом он решил познакомить нас с соседями. Мы ходили пешком. Местность довольно холмистая. Очень красиво. И как-то раз привел он нас на одну винодельню. Видно было, что это хозяйство намного богаче остальных в округе. Но всё в каком-то запустении.
Нас пригласили в большой дом, немного похожий на замок. Но, например, комнаты второго этажа закрыты ради экономии. Да и на первом частично. Дом вплотную пристроен к холму. В подвале кухня, подсобные помещения и ещё одна столовая. Ею и пользуются для еды, а на первом этаже закрыта. В доме живет сторож, который работал ещё у деда нынешнего хозяина. Он пригласил нас отобедать.
Мы спустились. Столовая очень стильная: камень, дерево, очаг просто шикарный. Мясо жарили на открытом огне. Прямо средневековье. Электричество подведено, но в столовой горят факелы и свечи. Атмосфера великолепная. Конечно, мы всё рассматривали, и Игорь обратил внимание на большой диск на стене. В полумраке он казался золотым, но по факту сделан из материала, похожего на латунь. Скорее всего, из латуни и есть. Очень интересная штука. Диск разбит на сегменты, в которых очень искусно вырезаны узоры. Но оказалось, что это не узоры, а буквы. Просто кто-то очень постарался, чтобы их сразу было сложно увидеть. Каждый сегмент – одна буква. Всего их там девять.
Влад откашлялся.
- Может быть, воды? История, как я понимаю, долгая.
- Да, пожалуй.
Отпив из стакана, Влад продолжил.
- Разумеется, нам стало интересно. Сторож подвел нас диску, который был, как оказалось, прикреплен к массивной деревянной двери. Он сказал, что это - код к тайнику за этой дверью. Но этот код никто не знает, даже хозяин. Конечно, нам захотелось посмотреть и на сам тайник. За дверью мы увидели довольно большую комнату. Вдоль всех стен тянулись стеллажи с какими-то книгами. Сторож объяснил, что на полках хранятся хозяйственные тетради нескольких поколений, возможно и самого основания винодельни. На стене, прилегающей к скале, стеллажи прерывались. И вот в этом месте висел такой же диск, абсолютная копия первого. А по бокам от него рычаги, которые движутся горизонтально в узких длинных отверстиях. Пять с одной стороны от диска и четыре с другой. Сторож сказал, что на диске зашифрованы цифры, которые указывают, на какое количество деления надо отодвинуть каждый рычаг. Под каждым рычагом внизу направляющей вырезаны девять пазов. Каждый рычаг надо отодвинуть на нужное количество делений и опустить в паз. Мы предположили, что рычаги уже и не двигаются. На что сторож усмехнулся. Знаете, ответил он, сколько тут специалистов приезжало, всё пытались разгадать. Хозяин привозил. Рычаги постоянно туда-сюда двигали.
На вопрос, почему же владелец не знает кода, сторож точно сказать не мог. Но та информация, которой он владеет, дает основание предполагать, что ещё дед наказал отца молодого владельца, который перебрался в Рим и ни в какую не хотел заниматься хозяйством. Он рассчитывал всё, в том числе и доступ в тайник, получить с наследством. Тогда дед куда-то запрятал код и сказал своему сыну буквально следующее: «Если будешь много трудиться и познавать науку виноделия по записям предков, то узнаешь код». Возможно, он так подшутил, или хотел припугнуть, и, в последствие, передал бы сыну код. Но не успел. Погиб. Произошел несчастный случай. Сын, он же отец нынешнего владельца, пытался искать код в записях. «Но вы посмотрите, сколько их, – сказал нам сторож, - И там, в основном, наблюдения за погодой, описания урожая, бухгалтерские записи не одного столетия. Всё это невозможно пересмотреть».
На тот момент, когда мы были в гостях, молодой хозяин и его отец просто проматывали огромное со стояние, которое, конечно, только от доходов этого виноградника невозможно было получить. Тайник открыть не смогли и интерес к виноделию совсем потеряли. На винодельне есть управляющий, который тоже бывает наездами. Ну, а работники без присмотра, понятно, как работают. Дохода нет.
- А пробить какой-то ход к нему никто не пробовал?
- Так он же, получается, в скале. Даже сама комната с архивом уже внутри скалы выбита. А дверь в тайник, получается ещё глубже. Мы пытались найти хотя бы её очертания. Но, вероятно, камни двери и стен так подогнаны друг к другу, что щели на стыке невозможно увидеть.
- Да. Интересно. И что же дальше?
- А дальше мы посмеялись над ещё одной тайной человечества. Игорь, как мне показалось, тоже отнесся к рассказу, как к очередной легенде и предложил на память сфотографировать диск. Он действительно очень красивый. Сторож включил электрический свет. Мы сфотографировали.
- Снимки остались?
- Да. Игорь предложил сделать брелоки. Мы сделали. Обычный круглый металлический брелок с фотографией диска внутри. Сверху стекло. Мне он совершенно не нужен. Я сделал за компанию. Где-то дома валяется с тех пор, как я приехал из той поездки.
- А вы могли бы показать его нам?
- Да. Но надо ещё вспомнить, где он находится.
- Большая просьба: поищите брелок.
- Хорошо, - Влад пожал плечами.
- А Виктория Сергеевна ездила тогда с вами?
- Да. Но деревня её не интересовала. Пока мы любовались окрестностями, она любовалась Римом, Миланом, Венецией.
- Понятно. Вы сказали, что после этой поездки Севрюков купил винодельню.
- Да. Игорь после приезда потерял интерес к музыке. Все время был чем-то занят. У него появились дела, о которых он мне не говорил. А месяца через два купил эту винодельню.
- Какую «эту»?
- Вот эту, где якобы есть тайник.
- Опаньки! И у него было столько денег?
- Деньги у него были. Мы много зарабатывали. Но, не думаю, что он обладал достаточной суммой, чтобы сделать такое приобретение. И я предполагаю… нет, даже уверен, что недостающую сумму он занял у Якова Борисовича.
- Почему?
- Группа распалась. Я немного подучился и стал заниматься информационными технологиями, благо база у меня была. И для меня было облегчением избавиться от Якова Борисовича. Этот человек буквально впивается в тех, кто от него зависит. Мы не раз обсуждали с Игорем возможность избавиться от него. Но я заметил, что он-то стал больше общаться с Яшкой.
- Вы его так «за глаза» называли?
- Его так все между собой называли. Думаю, что Игорь до сих пор находится в зависимости от него.
- Он бывал дома у Севрюковых?
- Да. И я у них иногда сталкивался с ним. Пытался и меня привлечь к каким-то своим делишкам как айтишника. Но я категорически не желаю иметь с ним дело.
- Владислав Викторович, а как Яков Борисович относился к тому, что Севрюков собирает коллекцию?
- Никак. Считал дурью и бессмысленной тратой денег.
- А Виктория Сергеевна?
- Вика безразлична. Её больше волнует то, что Игоря часто нет дома и он, погрузившись в свои проблемы, совсем оставляет её без внимания. В последнее время она чувствовала себя очень одинокой. И, честно говоря, я уже начинаю уставать от её бесконечных душеизлияний.
- А вы женаты?
- Нет.
- Живете один?
- Почему один? У меня есть кот и собака.
- Ну,… вполне себе компания. А кто же собаку выгуливает, когда вы в командировках? Кот?
- Не смешно. Хотя он мог бы. Мой кот очень умный. Да и собака ему не уступает.
- Ясное дело, человек с таким образование и специальностью не мог завести себе глупых животных.
- Представьте себе. И, кстати, моя собака умеет считать до трех.
- Это как?
- Если ей сказать «гав» один или два раза, или четыре, она не реагирует. А если сказать трижды – она трижды пролает.
- Дрессировали?
- Нет. Для меня самого это было открытием. А что касается выгула, то у меня отличные соседи. Да и знакомых девушек тоже никто не отменял.
Ерофеев улыбнулся и покачал головой:
- Хорошо, Владислав Викторович. Назовите фио этого, так сказать, Яшки и адрес, если известен.
- Яков Борисович Мнушкин.
И Влад продиктовал адрес.
Продолжение http://proza.ru/2024/03/06/1345